Нечаянная

«Почему? Что со мной не так? Чем она лучше меня? Волосы чёрные, глаза болотные. Сверху тина плавает, а под ней жуть мутная.
Господи! За что, Господи! Дышать не могу без него! Сил моих нет, Господи…»

Она брела по берегу Костромки. Ничего не чувствуя и не понимая, не замечая вокруг, цепляясь за кусты и деревья. Споткнулась, оступилась. Упала в воду, безропотно погрузилась во тьму.

⁂

Визг в ушах нарастает, стихает, опять растёт и обрывается резко. Он начинается издалека и на разные голоса. В носу щекотно и болотом пахнет. Медленно поднимаюсь. Ступать почему-то больно, а в груди тихая сладость.

Сквозь туман движется ко мне существо — бледное, косматое — и приговаривает:

Высоки скоки
Скоки
В сороки
Низки поклоны

Холодею. Существо берет меня за руку и урчит, как кошка. Тянет за собой. Рука шершавая и неровностями в мою ладонь укладывается. Иду за ней, как приклеенная.

Существ вокруг много, и все называют меня сестрой. Ходят как по воде, так и под воду, словно по ступенькам спускаются. Есть у них царство, мужья и дети.

В каждой семье несколько приёмных детей, в основном девочки. Они не взрослеют, а остаются карликами, слишком мудрыми для своих лет.

Кто-то вывел меня на берег. Издалека вижу мужчин в иступленной пляске. Те извиваются, подпрыгивают, не касаясь земли. Свирель грубо вскрикивает, и мужчины падают, как подрубленные деревья.

В моих глазах темнеет, мелькают лица, руки. Запахи исчезают.
Где я? Почему не вижу родных? Почему не вижу его?!

Бросаюсь к воде. Белые девы улыбаются, руки протягивают: «Мы с тобой. Не бойся».

В голове одна мысль: «Мертва! Мертва! Ничего не помню! Не хочу этого!»

Сестры обнимают, тянут в круг. Расплетают мне косы. Укладывают на песок, накрывают волнами. Убаюкивают.

Не хочу спать. Бегу от них на берег, от воды подальше, на поляну, потом вовсе из леса. К дому.
Вот и родное крыльцо. Стучу. Никто не слышит. Пытаюсь открыть дверь. Не поддаётся.

Подхожу к окну. Мать сидит у стола. Голову опустила, плачет. Вздрогнула, поднялась и глядит прямо на меня. Стучу изо всех сил:
«Мама! Мама!»

Отвернулась. Схватилась за сердце. Отец подбежал к ней. Перенёс на кровать, бросился к телефону, кричит, мечется от стола к кровати, в стакан из пузырька что-то капает и опять к матери бежит. Вой сирены.

Лес. Дом. Лес. Дом. Лес. Опушка. Колдунья старая у дупла. Подошла и говорит:
— Я-то тебя вижу, вижу, бедокура. Новенькая, небось. Любовь несчастная и прочие страдания. Знакомо мне все это. Хочешь совет дам? Пока ещё что-то помнишь, замани его в воду — искупаться, мол, — и утопи. Добьёшься наконец желанного счастья, будет он мужем твоим навечно. Ты же повысишь статус, так как сама с бедой справилась и без сестриной помощи отомстила.

Исчезла старая, а я задумалась. Сердце рвётся, так хочется, чтобы он всегда со мною был.
Соперниц, опять-таки, никаких. Сестрицы понимающие. Дети, пусть и карлики, зато мои, любимые. Жизнь беззаботная, сладкая. Это жизнь?
Мертва! Мертва!

⁂

Пока себя помню, иду не оглядываясь. Потому как главное — не заснуть. Глаза слипаются. Бегу.

К воде не подхожу совсем. В одном колдунья права: к помощи сестёр лучше не прибегать. С ними и засыпать не потребуется. Так легче всего забыть себя.

Пусть я мертва, зато он жив. Не хочу мстить, не хочу мёртвого мужа и детей-карликов.

Умереть значит забыть. Пока помню о нем, значит жива.

Жива. Жива. Как? Наполовину. Назад пути нет. Значит, надо умереть ещё раз, чтобы не причинять боли, уже никому. Иду. Иду.

⁂

В местной газете заметка с заголовком «Уже год, как спасённая Полина Н. молчит»:

Девушка из экологического поселения Н-ской области год назад была найдена на берегу речки Костромки. С тех пор её поведение кардинально изменилось.
 
Напомним, что год назад Полина ушла из дома и не вернулась. Через три дня её нашли на берегу реки без сознания. Девушку с вершины холма не было видно, только беспокойное поведение поисковой собаки дало спасателям знать, что внизу кто-то есть.
 
Полину подняли наверх с помощью альпинистского оборудования и отправили в больницу на машине скорой помощи. Она была крайне истощена, хотя внешних и внутренних повреждений врачи не обнаружили. Через две недели её выписали.
 
С тех пор как Полину нашли, она не произнесла ни слова. Несколько часов в день она посвящает тому, что вяжет длинные свитера, разные по размеру, но одинаковые по форме. Собрав их в большую сумку, раз в три месяца Полина уходит в лес. Ровно через сутки она возвращается домой как ни в чем не бывало.
 
Родители пытались проследить за дочерью, но каждый раз теряли её из виду. Только однажды, проведя всю ночь в поисках, они издали услышали чьё-то пение. Резкие звуки свирели оборвали нестройный хор, как будто предупреждая появление чужаков.